Башня Занида [Авт.сборник] - Лайон Де Камп

Где же может быть эта часть чека? Кастамбанг положил его в ящик большого стола в своем подземном убежище. Фаллон решил, что надо осмотреть эту комнату; если же чек не найдется и там, он немедленно покинет город. Лифт, конечно, не работал, но Фаллон отыскал ведущую вниз лестницу. Он снял со стены лампу, наполнил ее резервуар из другой лампы и воспламенил своей зажигалкой, а потом начал спускаться.

Подземный проход был темен, свет давала только захваченная лампа. Шаги Фаллона и его дыхание громко раздавались в тишине подземелья.

Чувство направления точно привело Фаллона через лабиринт коридоров и комнат к подземному логову Кастамбанга. Решетка не была спущена. На полу валялось несколько монет, потерянных грабителями, но дверь в логово оказалась закрыта.

Почему? Если здесь побывала толпа, то она не остановилась бы перед запертой дверью.

Из-под двери пробивался слабый свет. Взяв в руки рапиру, Фаллон ногой толкнул дверь, и та открылась.

Комната освещалась лампой, которую держала женщина-кришнянка, стоявшая спиной к двери. У стола лицом к Фаллону стоял землянин в кришнянском костюме. Когда дверь хлопнула, женщина обернулась. Мужчина выхватил шпагу.

Фаллон от изумления раскрыл рот. Женщина была Гази бад-Доукх, а мужчина — Уилком Вагнер.

— Привет, Гази, — сказал Фаллон. — Это твой новый джагайн? Ты быстро меняешь их в последнее время.

— Нет, Энтане, он дал мне истинную религию, которую я так долго искала.

Пока женщина говорила, Фаллон убедился, что большой стол изрублен топором, все ящики открыты и опустошены. Бумаги громоздились на полу. Перед Вагнером на столе лежали два маленьких прямоугольных куска бумаги. Хотя на таком расстоянии Фаллон не мог прочесть, что в них написано, он был уверен в истинности своей догадки.

— Где вы их взяли? — спросил он Вагнера.

— Одну отобрал у некого парня, другую — в ящике этого стола, — ответил миссионер.

— Они мои. Я заберу их у вас.

Вагнер левой рукой схватил куски чека и спрятал в карман.

— Ошибаетесь, мистер. Они никому не принадлежат — я получу эти деньги и использую их для распространения истинной религии. Думаю, что у вас есть третий кусок.

— Отдайте, — потребовал Фаллон, подходя ближе.

— Это вы отдайте, — ответил Уилком, отступая. — Я не хочу вредить вам, но вселенский монотеизм может заставить меня сделать это.

Фаллон сделал еще шаг.

— Вы убили Квейса?

— Иначе бы он убил меня. Теперь делайте так, как я велю.

— Но как вы узнали обо всем?

— Я присутствовал на суде над Кастамбангом и слышал обвинение. Гази рассказала мне о чеке, разорванном на три части, и я сопоставил сведения.

— Кончайте болтовню! — заявила Гази, ставя лампу на стол. — Вы сможете разделить золото или свести счеты в другом месте. Но город на краю гибели, и у нас нет времени на ссоры.

— Конечно, моя практичная маленькая возлюбленная, — сказал Фаллон и вновь обратился к Вагнеру: — Вы настоящий святой! Не останавливаетесь перед убийством, умыкаете женщину — и все это во имя Бога…

— Вы ничего не смыслите в этом, — угрюмо ответил проповедник. — Я не делаю ничего аморального, не то что вы. Меня с Гази связывают лишь духовные отношения. Она моя сестра…

В этот момент он с кошачьей ловкостью шагнул вперед, взмахнув шпагой. Фаллон с трудом парировал неожиданное нападение.

Вагнер повторил выпад. Лезвия сверкнули в полутьме.

Помещение было слишком тесным для маневра, к тому же Фаллона очень стесняла та лампа, которую он держал. У Вагнера оказалась крепкая рука, искусная в фехтовании.

Фаллон уже собирался запустить лампу в строгое фанатичное лицо миссионера, когда Гази крикнула: «Прекратите, негодяи!» — и потянула его сзади за куртку обеими руками. Энтони поскользнулся. Вагнер сделал выпад.

Фаллон видел, как неотвратимо приближается кончик рапиры миссионера. Он пытался отразить удар, но острие вдруг исчезло, а тело пронзила острая боль.

Вагнер выдернул лезвие и отступил, все еще настороже. Сквозь гул в ушах Фаллон услышал звон своей рапиры, выпавшей из ослабевшей руки на пол. Колени его подогнулись, и он упал.

Потом в его полубессознательное состояние донесся стук упавшей лампы и вскрик Гази. Он чувствовал, как Вагнер обыскивает его и забирает третью часть чека, наконец, он услышал удаляющиеся шаги сообщников. Все смолкло и наступила тьма.

Фаллон не знал, сколько времени он провел без сознания. Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит на полу, куртка его в крови, рана жжет огнем, и это подземелье показалось ему неподходящим местом для смерти.

Он начал ползти к двери. Даже в таком состоянии он не мог ошибиться в направлении. Но через несколько метров раненый почувствовал себя полностью истощенным и вынужден был остановиться, чтобы отдохнуть. Немного погодя он прополз еще несколько метров. Попытался нащупать свой пульс, но не смог.

Еще один отдых, и опять несколько метров. И еще раз. И еще. Он слабел, и передвижения становились все короче.

Через много часов, как ему показалось, Фаллон добрался до лестницы. Как же он поднимется наверх, если с трудом добрался и по горизонтальному пути?

Но так просто он не отдаст свою жизнь.

Глава 20

Придя в себя, Энтони Фаллон обнаружил, что лежит в чистой постели в незнакомой комнате. Когда он смог различать окружающее, то узнал доктора Нанга.

— Вам лучше? — спросил тот и затем проделал все манипуляции, которые выполняют врачи, осматривая больного. Фаллон понял, что находится в доме консула. Немного позже доктор ушел и в комнату вошли два землянина: Перси Мжипа и худой высокий белый человек.

Мжипа сказал:

— Фаллон, это Эден Дейли, один из моих пропавших землян. Теперь все они найдены.

Убедившись, что может говорить, Фаллон спросил:

— Что случилось? Как я здесь оказался?

— Камуран увидел вас во время своего триумфального шествия в королевский дворец. Вы лежали в придорожной канаве.

Он велел слугам похоронить вас вместе с другими погибшими. К счастью, там находился и я. Вы были в нескольких шагах от смерти, но я доставил вас сюда и передал заботам доктора Нанга.

— Кваасцы взяли Занид?

— Город сдался на определенных условиях. Я согласовывал эти условия, убеждая Гхуура, что занидцы будут сражаться насмерть и что я сам встану за воротами Джеклан, если он попытается атаковать их стенобитными машинами. Вы знаете, эти туземцы уважают упорство, когда сталкиваются с ним, к тому же Гхуур далеко не глуп и не захотел осложнять отношения с Новуресифи. Я не собирался вмешиваться, но не мог видеть, как варвары превратят прекрасный город в руины.